— Ну что, тёща, пора посчитать, сколько вы нам должны за проживание — Сурово заявил зять

Антонина Петровна завтракала на кухне дочери. Она сделала это с большим удовольствием. Я не торопился и с аппетитом уплетал еду.

Проснувшись сегодня ровно в девять часов, когда вся семья девушки уже покинула квартиру, разошлась — кто работает, кто учится, Антонина Петровна медленно встала. Она умылась и почистила зубы. Затем я нанесла несколько видов антивозрастных кремов. На каждой части лица-свое. И всегда на руках. Просто так. Вы должны следить за собой, в его возрасте это просто жизненно важно.

Затем, удовлетворенно посмотрев на себя в зеркало, женщина, по уже сложившейся привычке, надела купальный халат своего зятя. По какой-то причине она его очень любила. Она не могла удержаться, чтобы не надеть его утром и не погладить по квартире. Платье было невероятно мягким и тонким одновременно. И цвет морской волны также очень впечатлил женщину.

Антонина Петровна прошла на кухню, где включила телевизор. С минуты на минуту должен был начаться его любимый сериал. Женщина не пропустила ни одной серии. И именно сегодня должен был развернуться семейный конфликт главных героев.

Она поставила чайник, чтобы заварить свежий зеленый чай с жасмином, и направилась к холодильнику.

Дочь Мила, у которой теперь жила Антонина Петровна, никогда не скупилась на покупку дорогих и качественных продуктов. Она по праву верила, и ее мать в этом полностью поддерживала, что семья должна питаться правильно и вкусно. И что ни в коем случае нельзя экономить на продуктах. Что это последнее дело. Кроме того, они с мужем Игорем очень хорошо зарабатывали.

Антонина Петровна привычными движениями достала из холодильника хозяйственное сливочное масло, банку красной икры, дорогой твердый сыр вроде пармезана, она не отказалась сегодня и от балыка. Немного подумав, я добавила в целую банку гранулированного творога и жирной деревенской сметаны, которые моя дочь периодически покупала у своей коллеги по работе. Белки и полезные жиры – вот что было необходимо и могло поддержать стареющее женское тело.

Разложив все это великолепие на столе, она налила себе ароматного чая. И я начал есть.

– Это больше не может продолжаться! У меня нет сил это терпеть. Ты должен убраться из моего дома! И как можно скорее! главный герой мелодрамы, которую Антонина Петровна любила смотреть по утрам.

– Это она, это она! Пора было охотиться на эту змею. ЮК. у! – бутерброд с красной икрой, – говорит она. – Эта бесстыдница почти у тебя на глазах, не стесняйся, занимается своими делами, а ты ничего не видишь, Альфред!

Антонина Петровна? С кем вы так горячи? И кто есть кто такой ISM. Young. yaet? – на пороге кухни появился зять Игорь, которому давно следовало быть на работе, в своем кабинете.

– А? Я смотрю фильм, Игорь. Сериал-Мой любимый. Сюжет очень захватывающий, поэтому я так бурно отреагировал. Почему ты не на работе? Что-то случилось?что-то случилось? свекровь немного растерялась.

Сказав это, она покраснела, вспомнив, что сидит сейчас в халате Игоря.

Зять между тем странно молчал, внимательно разглядывая Антонину Петровну. По его лицу женщина поняла, что тот весьма удивлён, но пока никак не реагирует, что слегка пугало. Затем Игорь перевёл взгляд на богато накрытый стол, который организовала себе для завтрака тёща.

— Ну что, Антонина Петровна, хорошо устроились, как я погляжу. Деликатесы, махровый итальянский халат, любимый сериал с доставкой к столу. Пора посчитать, сколько вы нам должны за проживание в нашей квартире, — заявил зять, глядя на тёщу в упор.

— О чём ты, Игорёк, я не пойму? Если ты расстроился из-за своего халатика, так я его сейчас же сниму и постираю. И никогда больше даже не гляну на него, — заикаясь, проговорила Антонина Петровна.

На столе стыл без толку налитый жасминовый чай и скисал творог, густо приправленный деревенской сметанкой и малиновым вареньицем.

— Да нет, зачем же. Тем более, что он вам так к лицу, Антонина Петровна. Я о другом. Вы у нас сколько уже живёте, напомните мне?

— Э… Две недели, по-моему. Нет, три. Три, точно, — проговорила расстроенная тёща.

На экране в это время вовсю разворачивалась события, которые она сейчас пропускала из-за неожиданного появления зятя. Ей было досадно, что и позавтракать сегодня не получилось так, как планировала.

— Итак, вы у нас живёте три недели. А когда собираетесь съезжать, чтобы я и эти дни тоже заложил в расчёт? — уточнил Игорь.

— В какой расчёт? — вдруг побледнела тёща. — Ты что это — серьёзно?

— Конечно, серьёзно! Вы приехали к нам три недели назад, сказав, что всего на недельку. Так?

— Так. Но ведь там ремонт. Я планировала, что они управятся за несколько дней. Кто же виноват, что бригадир заболел, и моя квартира до сих пор не отремонтирована? — попыталась оправдаться Антонина Петровна.

Ей вдруг стало нестерпимо жарко в халате зятя. Захотелось его поскорее снять, но Игорь стоял возле и смотрел на неё суровым взглядом, не давая подняться и уйти.

— Кто виноват, вы говорите? Ну уж точно не мы с женой, ведь так? — продолжал невесело зять. — И почему мы должны терпеть ваше присутствие дольше означенного вами же самой срока, причём превышающего в несколько раз оговорённый с нами.

— Ты так сложно говоришь, Игорь, а я волнуюсь. Наверное, уже давление подскочило. Ты хочешь сказать, что мне пора убираться восвояси? — догадалась Антонина Петровна. — Я что, вам уже так надоела? А может, я объела вас?

Она сделала капризное и обиженное лицо, надеясь пронять зятя, надавить на жалость.

— Я хочу посчитать, сколько вы нам должны за три недели проживания у нас. Плюс те дни, что вы ещё проживёте. Смотрите, — Игорь при этом показал на стол. — Красная икра, балык, пармезан, фермерские молочные продукты на завтрак. На обед и ужин — всегда свежеприготовленная курица или рыба, или телятина с рынка, дорогие в это время года овощи, самые спелые экзотические и не очень фрукты — и это я перечислил только ваше питание.

Антонина Петровна лишь ахнула, слушая зятя. Ей сделалось дурно.

– веселей. Вы спите в отдельной комнате, которая будет считаться люксом. Каждый день вы пользуетесь свежими полотенцами, халатом, почему-то моим, нашим импортным атласным постельным бельем-вещи, которые ваша дочь Мила стирает каждую неделю, стоят далеко не дешево. Со смелостью и без зазрения совести вы пользуетесь дорогими шампунями, кондиционерами и кремами моей жены, которые она выписывает для себя за большие деньги. Я даже не могу назвать вам точную цифру, которую Вы нам должны за свое пребывание у нас — так она выйдет нескромной и страшной для вас, Антонина Петровна, — безжалостно продолжал Игорь.

– Ты хочешь сказать, что я не могу жить в доме своей дочери бесплатно? Я не могу так оставаться? Да вы в своем уме — свекрови такие вещи говорить! ее защищала Антонина Петровна. – Я живу в отеле, чтобы платить вам за каждую мелочь? Или вы настолько бедны, что решили разбогатеть за счет своей матери? Как ты об этом подумал, Игорь? Кто тебя этому научил?

– Вы, Антонина Петровна! Вы узнали это! Забыл? Итак, как это происходит? И я хорошо помню жизненный урок, который вы преподали мне много лет назад, – ответил зять.

– Меня? свекровь растерялась. — Что ты со мной делаешь? Когда я тебя этому научил, ответь мне, Игорь?

— Давно. А если быть более точным, то через год после нашей милой свадьбы. Когда мы решили купить в ипотеку вот эту квартиру. И все их сбережения были вложены в покупку. И они больше не могли снимать жилье. Вы помните?

– Ну, конечно, я помню, Игорь. Я еще не сошел с ума. Почему ты говоришь мне это сейчас?

— А к тому, что мы несколько месяцев, пока здесь шёл ремонт, жили у вас. Это, надеюсь, тоже помните?

— Да, помню, — уже не так уверенно произнесла Антонина Петровна.

— И как вы каждую неделю мне предъявляли счёт за наше проживание у вас. Точнее, за моё. Вы скрупулёзно записывали в свой блокнотик абсолютно всё. И хоть мы давали вам деньги и на коммуналку, и на продукты, вы упорно убеждали меня в том, что денег мы вам дали мало. Открывали свой блокнот и перечисляли мне, сколько раз за неделю я сходил в ванную, сколько пакетов молока я выпил, как часто включал ваш телевизор и подзаряжал свой мобильник через вашу розетку. В вашем удивительном блокноте было записано абсолютно всё. Вспомнили?

Антонина Петровна сидела на стуле, словно на эшафоте, и готова была провалиться сквозь землю.

— Я не скандалил с вами тогда и не ставил вас на место только потому, что был очень молод и любил вашу дочь. Я знала, что мы скоро уедем от вас и будем жить в нашей собственной квартире.

– Ты на меня злишься? В обиде? Дело в том, что я всегда умел считать деньги, я берег каждую копейку. И только по этой причине одна вытащила двоих детей, вывела их в люди, дала им образование. А вы, между прочим, часто помогали материально! свекровь, которой стыдно.

– Давай, давай! Это все слова. Вы унизили меня в тот момент, и мне страшно вспоминать. Что заставило вас сдвинуться с места, Антонина Петровна? Так меня возненавидел или испытал на прочность молодой зять? В чем дело, скажите мне? И почему сейчас вы с большим удовольствием живете в нашей квартире и пользуетесь всем, что я заработал лично. И вам никогда не приходило в голову вспомнить тот период моей жизни, когда я платил Вам за каждое свое посещение вашего туалета.

– Ты жесток, Игорь. Мы не можем так поступать с людьми!

Пунцовая свекровь мечтала сейчас только об одном: чтобы ее зять уехал. Она уже была в своем платье. Сердце запрыгало в груди, как мячик. Темные круги поплыли перед глазами.

– У меня были хорошие учителя, Антонина Петровна. И, кстати, я вернулся домой, потому что забыл свой ноутбук. И я бы никогда не сказал вам этого, если бы не случайность. Хотя я давно хотел напомнить вам об этом радостном периоде нашей жизни. Но то, что я увидел в этот момент, разозлило меня, и я не сдержался, извините.

Игорь взял ноутбук и пошел на работу. А Антонина Петровна наконец сняла свой ненавистный халат и швырнула его в ванную, закрыв дверь, как страшный зверь. А потом она бросилась в комнату и начала собирать чемодан. Она позвонила своей подруге и сказала, что поживет у нее неделю.

– Если они не закончат ремонт в течение недели, я найду их, поверь мне! она обещала подруге.

Вернувшись вечером домой, Игорь и Мила не застали там Антонину Петровну. На столе была только записка:

“Спасибо за хлеб и соль, дорогие дети!»

– Это странно для мамы? Я не собиралась уходить, – удивилась Мила.

– Может быть, совесть проснулась. Или ремонт уже подходит к концу,-предположил Игорь. — Как бы то ни было, а она выспалась достаточно. Его не в чем винить.\